"...И в чело устремленного острым копьём Агамемнон

Грянул, копья не сдержал ни шелом его меднотяжёлый;

Быстро сквозь медь и сквозь кость пролетело и, в череп ворвавшись,

С кровью смесило весь мозг..."

Это - "Илиада", а написано вполне натуралистично, как для современного боевика с реками крови и рваными ранами крупным планом, - красочно, со вкусом, можно сказать с аппетитом.

"...И ему обращенному пику в хребет углубил он

Между рамен и насквозь через перси широкие выгнал..."

Чувствуется, что автор любуется этими подробностями, они доставляют ему удовольствие. И не только ему - он, наверняка, хорошо разбирался во вкусах современников.

Это были времена, когда именно война была самым престижным делом. И мужчины, занимавшиеся этим делом, вероятно, любили его, т. е. им нравилось убивать. У того, кому это не нравилось, - не выдержали бы нервы.

Это была иная, чем сейчас война - контактная. С противником сходились в непосредственное соприкосновение - видели его лицо, чувствовали запах его пота. И убивать его надо было собственными руками. И представьте себе эту ситуации: увернувшись от копья врага, ты удачно вгоняешь свое ему в голову "с кровью смесивши весь мозг". Это, наверное, было почти блаженное ощущение - чувствовать, как на том конце агонизирует твой противник, видеть, как из его рта идёт красная пена, как тухнут его глаза. Подобное ощущение в малой степени доступно рыбаку, когда на крючок попадется крупная рыба: поплавок тонет, ты подсекаешь и вдруг руками чувствуешь волнующую тяжесть пойманной тобой добычи.

Конечно, не в последнюю очередь война была привлекательна материальной добычей. Гомер не скрывая пишет про Агамемнона: "...Спешно с поверженных он совлекал прекрасные брони". Причём царь Агамемнон даже не дожидался окончания боя. И никто это не считал мерзким мародёрством, - законная добыча, вполне заслуженные радости войны. Ещё большие возможности открывал захват города; когда Троя пала - это был настоящий праздник. Праздник тем более радостный, что связан с риском для жизни: мало того, что уцелел, мало того, что выпустил кишки дюжине врагов, так ещё и попал на "бесплатную распродажу", где всё, что увидел, - твоё. И ощущение власти - над чужой жизнью, тех, кто уже не сопротивляется. Вбежать в дом, выхватить младенца из люльки и разбить ему голову о стену, а затем овладеть его матерью, в чьих глазах рушится Вселенная, рушится весь мир, чтобы упиваться этим ужасом.

Царь Агамемнон настиг в бое двух сынов Антимаха - Пизандра и Гипполоха, они просят пощады, предлагают выкуп - "много и меди, и злата, и хитрых изделий железа". Но куда там - есть удовольствия поинтересней, и Агамемнон:

"... Могучим ударом Пизандра сразил с колесницы.

В грудь он копьём поражённый, ударился тылом о землю.

Спрянул с коней Гипполох; и его низложил он на землю,

Руки мечом отрубивши и голову с выей отсёкши;

И, как ступа, им толкнутый труп покатился меж толпищ".

Привлекательность подобной власти над чужой жизнью сохранилась до наших времён, её обыгрывание в разных видах можно встретить в современной кинопродукции. Джон стоит с пистолетом, его жертва корчится на полу "Джон, Джон, пожалуйста, не надо!" "Аста лависта, беби!" - бах и красные брызги на обоях.

Убийца в этой ситуации словно сливается с самой мощной, необоримой силой в этом мире - смертью. Убийце кажется, что он становится судьбой, роком для своих жертв.

* * *

Характер войны изменило появление огнестрельного оружия - оно начало разводить, удалять противников на дистанцию друг от друга, убивать стало возможным на расстоянии. Из войны постепенно исчезало прикосновение к телу врага, оно сменялось ощущением магической мощи: нажимаешь на курок, а где-то там падает человек - как от удара молнии. Калибры увеличиваются, увеличивается и дальность полёта снаряда. Объект поражения удаляется из зоны видимости. Чудовище цивилизации, громадное жерло пушки пыхает огнем, сотрясая воздух, и страшная посылка улетает далёко-далёко, разрушая где-то здания, смешивая человеческие тела с окопной землёй. Словно работа чёрного мага, чьи манипуляции могут на далёких расстояниях вызывать жуткую реальность ада.

Ещё один важный сдвиг произошёл, когда массовое убийство овладело крыльями и война из горизонтальной плоскости перешла в вертикальную. Сама эта точка зрения - из-за облачных высот, открывающая громадные пространства, делающая дома и людей крошечными, придавала убийце что-то божественное. Знаменательно, что освоение воздушного пространства произошло практически одновременно с констатацией Ницше "Бог умер!" Свято место пусто не бывает - вакансию заняла человеческая гордыня, обезумевшая от магической мощи, раскрепощённой техникой.

Летающая машина стала металлическим ангелом смерти. Это хорошо смог передать Коппола в "Апокалипсисе сегодня": американские вертолёты поливают свинцом и огнём вьетнамскую деревню под вагнеровский "Полёт Валькирии". И ещё кардинальный перелом: генералы, наблюдавшие первое испытание ядерной бомбы, прекрасно поняли, что они увидели - маленький конец света. В древности люди не могли даже при большом желании уничтожить весь мир, это было под силу только богам. И вот нынче человек, по крайней мере в своих разрушительных возможностях, сравнялся с богами. Конец света сейчас может стать вполне рукотворным.

После периода борьбы титанов, когда в соответствии с принципом "Горца" "Должен остаться только один" советская сверхдержава была сокрушенна, уже ничто не мешает Америке упиваться ощущением своей божественности, того, что она является судьбой и роком всего человечества. А на дне магического ящичка столько ещё разных сюрпризов, способных оживить самую сказочную фантазию...

Но древние греки знали одну вещь - судьбой нельзя овладеть, это она владеет всеми. И даже Зевс, царь богов, был ей покорен.

К слову сказать, история с Троей печально закончилась и для её победителей - очень многие из них погибли: буря потопила множество кораблей ахейцев, Аякс Большой покончил с собой, а Агамемнон был убит вскоре после своего возращения. Всякая победа в этом мире - временна.

Психология войны

(Набросок)

* * *