Иван Петрович Кальмар, директор комбината "Весёлый мясник", член партии "Единая Россия" с декабря 2002 года, проснулся в поту от какого-то ночного кошмара, который он не мог вспомнить. От него осталось лишь ощущение бесконечно тоскливого ужаса. Иван Петрович долго лежал с открытыми глазами, вглядываясь в потолок над собой со странным чувством, будто бы это с ним уже когда-то было...

Далее день развивался по привычной колее. Жена на кухне готовила завтрак; свистел чайник, что-то скворчало на сковородке. Иван Петрович, стоя перед туалетным зеркалом, надувал щёку и скреб её бритвой. Он смыл с лица остатки пены, плеснул в ладонь лосьон и втер в кожу лица. Приблизившись к зеркалу вплотную, он рассмотрел морщинки под глазами: "Н-да!" Насвистывая песенку Валерии про часики, Иван Петрович надел свежую белую рубашку, повязал галстук и уже собирался влезть в брюки, как произошло нечто совершенно экстраординарное: стена спальни вдруг раздвинулась, обнажив какое полутемное пространство с камерами, софитами, проводами, суетливыми людьми. Оттуда выскочил какой-то взъерошенный бородатый человек, который вел себя довольно фамильярно:

- Владислав Олегович, всё было замечательно, никаких претензий, но только Вы опять напутали! Надо насвистывать песенку про Путина! Поймите же - я не формалист, но нельзя же отходить от сценария, а в нём чёрным по белому сказано: "Иван Петрович насвистывает песенку "Хочу такого, как Путин". Ну не я же всё это придумал! Здесь нет мелочей; соберитесь, будьте же внимательнее! Бородатый похлопал Ивана Петровича по плечу и юркнул обратно. Стена задвинулась, приняв привычный вид.

Иван Петрович простоял неподвижно в состоянии ступора минут пятнадцать, пытаясь привести свои мысли в порядок. Наконец он, прямо как был - в рубашке, галстуке и трусах, вышел в коридор и позвонил соседке, проживавшей за стеной. Та удивлённым взглядом окинула странное облачение раннего гостя, но Иван Петрович не дал ей опомниться: молча отодвинул её рукой и прошествовал в спальню. С этой стороны комната и стена были совершенно обычные. Возмущенная соседка что-то кричала про милицию, про попытку изнасилования, пока Кальмар не покинул её квартиру. Вернувшись к себе он быстро оделся и, схватив на ходу дипломат, выскочил за дверь. Уже на лестничной площадке его догнал удивлённый возглас жены "Ванечка, а завтрак?"

* * *

Иван Петрович свернул на главную улицу, остановился на перекрёстке на красный свет светофора, как в его автомобильном приёмнике что-то зашумело-затрещало и раздался чей-то голос: "Раз, раз... Малина, я - Морковь! Малина, я - Морковь! Приём! Владислав Олегович, переходим к сцене 12. Как поняли? Приём".

Иван Петрович покрутил ручку приёмника, - тот был даже не включён. Чувствуя, что у него окончательно уходит почва из под ног, Иван Петрович резко рванул автомобиль, и чуть не сбил какую-то старуху. Та шлепнулась в лужу, разметав по дороге содержимое сумки. "Буржуй! Супостат! Антихрист!" - голосила она и, подобрав с землю полиэтиленовый пакет с кефиром, запустила его в машину. Он бухнулся в лобовое стекло и залил его белой жижицей. Пришлось включить дворники...

* * *

Придя к себе в кабинет, Иван Петрович нажал кнопку громкой связи:

- Бухгалтера ко мне.

Бухгалтер сначала стал говорить о годовом отчёте, но вскоре заметил странное поведение директора. Иван Петрович ходил по кабинету и вел себя так, как будто он увидел это помещение в первый раз: тщательно рассматривал предметы, приподнимал картины и заглядывал под них. Приблизившись к бухгалтеру, он подверг его такому же осмотру; отвернул лацкан пиджака и проверил содержимым внутреннего кармана. Затем пристально заглянул в глаза:

- Вас ведь Артёмом Давыдовичем зовут?

- Да.

- А как зовут меня?

- Извините, Иван Петрович, - не понял?

- Как зовут меня?

- Так ведь...

- Вам не приходилось слышать, чтобы кто-нибудь называл меня Владиславом Олеговичем?

- Нет.

- А скажите мне, пожалуйста...

Иван Петрович поглядел по сторонам и перешёл на заговорщический шёпот:

- У Вас стены в квартире никогда сами собой не раздвигались?

- Да нет...

- Понятно. Тогда ступайте...

Этот странный диалог стал темой бурного обсуждения за пределами кабинета. Строились различные предположения. Наконец, в качестве разведчика была послана секретарша. Она обнаружила, что начальник, не сняв верхней одежды, сидит в кресле в состоянии полной прострации. Она помялась и выдавила:

- Иван Петрович, может быть, кофе?

- Кофе? Какое кофе?

Секретарша чуть не заплакала:

- Иван Петрович, Вы себя хорошо чувствуете? Может быть, Вам к врачу?

- К врачу? Да-да, конечно, - к врачу...

* * *

Психиатр хладнокровно выслушал историю Ивана Петровича, а затем поинтересовался:

- Скажите, а Вы не подвергались насилию со стороны бабушки?

И тут вновь повторился фокус со стеной. На этот раз бородатый был раздражен и набросился на психиатра:

- Валентин Аркадьевич, это полное свинство! Из-за Вас летит вся работа! Вы двух элементарных фраз запомнить не можете! Не со стороны бабушки, а родителей! Родителей!! Неужели это так трудно заучить?

- Извините, Александр Альбертович, сам не понимаю, - как это получилось. Больше не повторится. Александр Альбертович, а можно я в следующей сцене буду кричать? Мне кажется, так будет экспрессивнее...

- Никакой отсебятины! Делайте то, что Вам говорят, а об экспрессии позабочусь я!

Бородатый скрылся в проёме и стена задвинулась.

Психиатр вновь сделал озабоченное лицо:

- Скажите, а Вы не подвергались насилию со стороны родителей?

Иван Петрович вместо ответа молча взял со стола тяжёлый письменный прибор и ударил им в висок психиатра. Тот скатился с кресла.

Иван Петрович опустился к телу, окунул палец в выступившую кровь и попробовал её на вкус. Это был не клюквенный сок. Он пощупал пульс. Психиатр был совершенно мёртв...

* * *

Жена удивилась второй раз за этот день:

- Ванечка, а что так рано? Опять неприятности с банкой?

Иван Петрович даже не оглядываясь понял, что происходит за его спиной - стены его квартиры вновь пришли в движение, выпустив наружу бородатого режиссёра.

- Леночка, милая, - не с банкой, а с банком! Вы меня сегодня расстраиваете!

- Сашенька, дорогуша, извини, у меня ужасная головная боль...

- Уже немного осталось, давайте постараемся без оплошностей. Ладненько?

- Ладненько.

Иван Петрович не стал досматривать до конца эту сцену. Он прошёл к себе в спальню и достал из ящика комода пистолет. Жена кричала:

- Ванечка, что происходит?!

Иван Петрович приставил пистолет к виску и нажал курок...

* * *

- Владислав Олегович, всё было сыграно блестяще, выше всяческих похвал. Но опять не обошлось без оплошностей. По сценарию из пистолета Вы должны были застрелить жену, а сами выброситься в окно. Я понимаю, что Вам трудно, но придётся всё повторить. Ещё один дубль...

* * *

ЗА СТЕНОЙ